Франция: самое интересное
17 августа 1661 года его величество изволили гневаться. Точнее сказать – Людовик XIV был в бешенстве. Как так, министр финансов Николя Фуке превзошел своего короля по роскоши дворца и парка, построенных в своем имении Во-ле-Виконт! Празднество, торжественный ужин и фейерверк тоже были пышны до неприличия. Да еще Фуке посмел приударить за королевской фавориткой, придворной фрейлиной Луизой де Лавальер… Немедленно его под арест, в тюрьму, в Бастилию!
Впрочем, немедленно – не получилось. Короля удержали. Приехать в гости и арестовать хозяина – показалось как-то слишком. Но королевского гнева и возмездия впавший в опалу придворный не избежал. Через пару недель лейтенант королевских мушкетеров Д’Артаньян арестовал незадачливого Фуке и препроводил в тюрьму на всю оставшуюся жизнь.
Работники казнокрада на службе короля
Эта история наверняка вам знакома по роману Дюма «Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя» из знаменитой трилогии о трех мушкетерах… которых на самом деле было четыре, но кто считает. О падении всесильного аристократа Дюма рассказал, почти не отступив от исторической правды, разве что вывел министра благородным дворянином, почти героем, пострадавшим в результате придворных интриг.
На самом деле Фуке был классическим казнокрадом, разворовавшим государственные и королевские финансы. Так что Людовик XIV не просто ревновал к выставленному напоказ богатству своего подчиненного. Король имел все основания подозревать, что великолепный дворец и парк построены за его счет, отчего, естественно, бесился еще больше. Читайте другие материалы по теме на сайте vectorme.ru
Но ярость не затмила монаршего взгляда и лишила его художественного вкуса. Парк и дворец в Во-ле-Виконте он оценил по достоинству, конфисковал в счет своих убытков и нанял его создателей для работы над своим замком в Версале. Там предстояло поработать и архитектору Лево, и художнику-декоратору Лебрюну, и Ленотру, которого тогда называли садовником, а сегодня нарекли бы ландшафтным дизайнером.
Дворец в Во-ле-ВиконтеКонспект будущих творений
С этого момента Ленотр начал свой путь к мировой славе, а парк в Во-ле-Виконт стал точкой отсчета в истории так называемых французских, или регулярных, парков. Во-ле-Виконт послужил своеобразным полигоном, где Ленотр отработал все свои приемы и собственноручно создал отличительные особенности французских парков, кроме, пожалуй, одной, о которой речь еще впереди.
Начать с того, что французский парк – это природа, исправленная и облагороженная так, что от самой природы остается не слишком много. Но все же это шаг вперед по сравнению с прежними садами ренессанса и барокко, которые часто строились «с чистого листа». Например, в Во-ле-Виконт Ленотр подправил русло местной речушки и превратил ее в прямой декоративный канал. Пологий склон ее берега Ленотр сохранил и «посадил» замок повыше, что придало величественности сооружению довольно скромных размеров.
Декоративный каналДворец стал естественным элементом парка, организующим всю его структуру. Многие планировочные оси сходятся к дворцу, делая его узлом всей композиции. Это тоже новшество, раньше связь здания и сада была скорее символической, нежели организованной визуально. Скажем, из некоторых точек садов Боболи во Флоренции хорошо виден городской собор, но он никак не организует пространство внутри ограды. А в Во-ле-Виконт, откуда не смотри, дворец выглядит центром ансамбля. Такая специально устроенная связь здания, парка и ландшафта стала впоследствии характерной особенностью дворцово-парковых ансамблей Парижа, Версаля, а потом и всей Европы.
Ленотр активно пользовался визуальными трюками. Например, центральная аллея парка Во-ле-Виконт расширяется при движении от дворца, партеры и пруды тоже постепенно увеличиваются. А вот из окон и с балкона все выглядит одинаково, поскольку перспективные искажения «съедают» разницу в размерах.
Дальний грот при подходе к нему неожиданно оказывается отделен водной поверхностью, которую из парка не видно. Более того, над ним расположен круглый бассейн, и обнаружить его можно, только поднявшись по одной из лестниц по бокам грота. Центральный пруд парка расположен ровно так, чтобы дворец отражался в нем при взгляде от грота. Такие игры с оптикой и геометрией вслед за Ленотром станут применять все ландшафтные архитекторы французских парков.
Общим местом стал и постепенный переход от искусственно организованного пространства к дикой природе, примененный в Во-ле-Виконт. Возле замка парк строг, геометричен и обильно украшен статуями. Но чем дальше к гроту, тем искусственности меньше, а горка за гротом, замыкающая композицию, и вовсе покрыта лишь ровным газоном без всякого украшательства.
ПаркПоместью Во-ле-Виконт повезло больше, чем его первому владельцу. До наших дней оно дошло в неплохой сохранности, разве что статуи в саду несколько поредели. Теперь это частное владение, но туристская достопримечательность, куда доступ открыт, правда в сезон и по билетам. Очень рекомендуем найти время и съездить туда из Парижа. Вы увидите замечательный дворец, прогуляетесь по прекрасному парку, откроете для себя Ленотровы трюки и наверняка отметите, что чем-то Во-ле-Виконт даже интереснее знаменитого Версаля. Здесь заметно меньше туристов, а масштаб содеянного гораздо человечнее, без лишнего размаха и помпезности. Во-ле-Виконт – интимное и душевное пространство. А захотите роскоши и величия – поезжайте потом в Версаль.
Во-ле-ВиконтПризвав фантазию на помощь
Но по дороге загляните в Тюильри, еще одно творение Ленотра. Конечно, если вы уже были в Париже, то наверняка не прошли мимо этого парка, расположенного между Лувром и площадью Согласия, на пути к Триумфальной арке. Но теперь, после Во-ле-Виконт и перед Версалем вы сможете посмотреть на Тюильри свежим взглядом.
ТюильриУвы, здесь вас подстерегает одна объективная сложность, которая потребует включить воображение. Вопреки сказанному выше, вы не найдете здесь визуальной связи между дворцом и парком. Лувр слишком далеко и практически не участвует в создании той картинки, что возникает перед глазами посетителя парка. Разве что два его дальних павильона видны из восточной части Тюильри, а больше дворцов и замков в окрестностях не наблюдается.
Но это не ошибка архитектора, а след бурной истории Франции. Дворец, «привязанный» к саду, здесь существовал, как раз между нынешними крайними павильонами Лувра, но был сожжен коммунарами в 1871 году как символ ненавистной монархии. Назывался он, как нетрудно догадаться, Тюильри, а нынешняя арка Карузель (та, что возле Лувра) служила его парадными воротами.
Так что для начала пройдите через арку на террасу, под которой проходит авеню Генерала Лемонье, и остановитесь перед ступенями, ведущими вниз. А теперь включите воображение, мысленно воспарите над землей и взгляните на парк с высоты четвертого-пятого этажа. Именно на обзор с этой точки в несуществующем ныне дворце и был рассчитан Ленотром парк Тюильри. Теперь вы поймете, например, почему дальний пруд сделан больше, чем ближний – с таким противодействием перспективе вы уже встречались в Во-ле-Виконт.
ТюильриЗакладка городской оси
В своих построениях Ленотр опирался на исследования своего современника Декарта, который в трактате «Диоптрика» изложил основы зрительного восприятия. Реализация теоретических идей на практике оказалась столь успешной, что Декарт попросил у Ленотра планы сада Тюильри и рабочие чертежи для демонстрации их своим ученикам в качестве иллюстраций.
Но Ленотр не был бы гением, если бы просто повторил найденное ранее. В Тюильри он проявил невиданную смелость, даже дерзость, на которую не решился в Во-ле-Виконт. Там, если помните, перспектива была замкнута горкой со статуей наверху. Здесь же Ленотр развил идею перспективы в буквальном смысле слова до бесконечности.
Ближе к дворцу, в партере, были устроена регулярная часть сада, с геометрически выверенными цветниками и двумя небольшими прудами. Дальше высадили деревья. Таким образом, и здесь был организован постепенный переход от цивилизации к естественной природе, которая угадывалась вдали. А вот дальнюю, западную террасу Ленотр разорвал и сделал посередине широкий выход из сада. Теперь взгляд из дворца не упирался в преграду и уходил вдаль в бесконечность. Чтобы представить ее себе во всей красе, мысленно сотрите с горизонта Триумфальную арку, которую поставили спустя полторы сотни лет.
Надо сказать, что идея использования бесконечности как элемента архитектурной композиции была поистине революционной. До тех пор все архитектурные ансамбли были замкнуты, чтобы не позволить взгляду покинуть композицию. Ленотр же, сознательно или бессознательно, воплощал в своих творениях идею безграничной, абсолютной королевской власти. Вершиной этого воплощения служит Версаль, но и в Париже ему удалось добиться похожего эффекта. Наглядным подтверждением тому – вид, который откроется перед вами, и который вы дополните с помощью воображения.
Сила идеи Ленотра была столь велика, что линия его перспективы вдоль центральной аллеи Тюильри определила направление Большой градостроительной оси Парижа. Памятниками она была маркирована позже и теперь представляет собой одну из самых грандиозных панорам Парижа. Если вы смотрите из Тюильри на запад, то перед вами обелиск площади Согласия на фоне Триумфальной арки в конце Елисейских полей, а сзади Лувр и его Пирамида, видимые сквозь проемы арки Карузель. Все они словно нанизаны на одну линию, которая в парке Тюильри совпадает с его центральной аллеей.
Можно сказать, что устройство современного Парижа во много определил небольшой парк в его центре. Потомки оценили заслуги мастера, и теперь выход из Тюильри на площадь Согласия украшает бюст Ленотра – справа, возле сувенирного магазина.
ТюильриВласть безграничной перспективы
А вот теперь можно перебираться в Версаль. Здесь уже Ленотр развернулся в полную силу, благо пространство позволяло. И результат получился настолько впечатляющим, что множество европейских монархов старались превзойти Версаль. Достигнуть бoльших масштабов и бoльшей роскоши некоторым удалось, а вот найти принципиально новые идеи – нет. Использовались все те же находки Ленотра.
ВерсальПоэтому среднестатистический российский турист, который на выходе из Версаля бросает неизменное: «А наш Петергоф круче!», одновременно прав и неправ. Масштабнее – да, пышнее – тоже, эффектнее – пожалуй. Но все-таки французский парк придумал Ленотр, а архитекторы Петергофа лишь развивали его идеи.
Подробно описывать Версальский парк, пожалуй, нет смысла. Во-первых, это уже сделано тысячи раз, а во-вторых, вы найдете здесь те же приемы, о которых мы уже говорили в связи с Во-ле-Виконт и Тюильри.
В Версале тоже использована уходящая в бесконечные дали перспектива вдоль центральной аллеи, которая хорошо просматривается из дворца – основная «фишка» Ленотра. Дворец служит ядром композиции и связан с парком визуальными осями. Искусственность и геометричность постепенно ослабевают в удалении от основного здания, а все формы подчинены законам зрительного восприятия. Погуляйте не спеша по парку, и вы без труда обнаружите почерк Ленотра, после Версаля ставшего классиком французской ландшафтной архитектуры.
Но об идеях, которые вольно или невольно выражал королевский садовник в своем творчестве, стоит упомянуть. Ведь Версаль с его бесконечной перспективой получился почти по Ноздреву: «всё, что ни видишь по эту сторону, всё это мое, и даже по ту сторону, и всё, что за лесом, всё это мое»… то есть, конечно, королевское. Символика прозрачна: абсолютная власть Людовика XIV простирается на весь мир. Отсюда и субординация пространства, все более упорядоченного по мере приближения к королевскому обиталищу, и единство композиции в дворцом в центре, аллегорически выражающее единство нации с монархом во главе. Словом, «Государство – это я», как в той крылатой фразе, которую Людовик никогда на самом деле не произносил, но которой явно руководствовался.
паркКонечно, вряд ли Ленотр, при всем своем рационализме, так прямо и придумывал, как бы выразить безграничную власть в аллегорических ландшафтных и архитектурных формах. Но он жил при дворе, дышал с королем одним воздухом, чувствовал настроение эпохи и проникался ее идеями. Его чуткость художника и талант ландшафтного архитектора и позволили прославить власть короля над народом, природой и историей в бессмертных шедеврах садово-паркового искусства.
Так в короне французского короля засияли три бриллианта, ограненных рукой мастера – Во-ле-Виконт, Тюильри, Версаль.